Репродуктивный труд женщин

- понятие, которое имеет узкое и широкое толкования. В узком смысле это труд в сфере частной домашней активности (его также называют субстантивной экономикой, см. Т. Шанин); в широком смысле - это труд женщин-мигрантов в сферах домашнего обслуживания и публичного сервиса, который связан с предоставлением услуг для восстановления психофизиологических ресурсов человека, то есть поддержания витальной энергии (уход за детьми, больными, престарелыми, инвалидами; поддержание санитарно-гигиенического состояния отелей, кафе, ресторанов; работа на поточных линиях по производству продуктов-полуфабрикатов, занятость в химчистках и прачечных, предоставление сексуальных услуг через организованную секс-индустрию и т. д.). Женщин, выполняющих эти виды деятельности, называют репродуктивными рабочими. Благодаря им женщины среднего класса развитых стран Запада могут успешно усваивать мужские модели занятости, используя женщин из развивающихся стран и стран с переходной экономикой как домашнюю прислугу и гувернанток для детей.

До последнего времени непрестижность и дешевизна репродуктивного труда, которым во всех регионах мира заняты преимущественно женщины, рассматривались как факт дискриминации населения по признаку пола. Сегодня уже мало смотреть на эту проблему сквозь призму нарушения принципа равных прав и возможностей женщин. В результате недооценки репродуктивного труда психическое и физическое воспроизводство населения подверглось дальнейшей девальвации и коммерциализации. В исторической ретроспективе механизмом, послужившим этому процессу, явился переток гендерно сегрегированного труда (или женского репродуктивного труда) из сферы частной домашней активности в сферу рыночной занятости, а затем в современную экономическую систему западных процветающих стран. Заново закрепленный за женщинами, репродуктивый труд опять был лишен экономического и социального признания. Марксистская идея о возможности преодоления неравенства полов через уничтожение рутинного домашнего труда и развитие общественного сервиса оказалась утопической, так как усиление миграции привело к формированию этнических женских сегментов индустрии сервиса. Таким образом, гендерно-этническая сегрегация стала для Запада важнейшим резервом сохранения такой модели экономической организации общества, в которой система производства благ (информации, технологии, оружия) получила приоритет над системой воспроизводства человека. Через усиление гендерного неравенства Запад консервирует эту модель для всего мира, и шансы изменить ее пока не увеличиваются.

Разработка новой модели экономического развития должна включать гендерный подход (см. Гендер), предполагающий переоценку значимости репродуктивного труда. Социально, экономически и законодательно репродуктивный труд должен быть признан равноценным другим видам профессиональной деятельности, что открывает перспективу для достижения хотя бы минимальной социальной защищенности основной части населения мира.

В этом контексте политика предоставления равных прав и равных возможностей мужчинам и женщинам перестает быть направлением деятельности активистов борьбы за права человека - она становится живым инструментом для установления баланса во взаимодействии систем материального производства и воспроизводства человека. До тех пор, пока не будут найдены способы уравновешивания экономической роли полов в этих системах (в том числе и через пропорциональный контроль над производством технологий, знаний, информации, оружия и т. д.), ненасильственные и бесконфликтные формы существования общества останутся недостижимыми.

Reproductive women's labour

Литература:

Неформальная экономика / Под редакцией Т. Шанина. М., 1999.

Hanochi S. Japan and the Global Sex Industry // Gender, Globalization and Democratization / Eds. Kelly M., Bayes J. H., Hawkesworth M. E., Young B. Oxford, 2001. Р. 137-148.

Truong T-D. Gender, International Migration and Social Reproduction: Implications for Theory, Policy, Research and Networking. Asia-Pacific Migration Journal. 1996. Vol. 5. N 1.

Wichterich Ch. The Globalized Women. Reports from a Future of Inequality. Chapter IV. London, 2000. Р. 36-68.

© М. М. Малышева